Основы безопасности и защиты Родины
6 класс
Приложение 2
Рассказ военного лётчика Д. Петрова с момента приземления самолёта
«Сижу в кабине и не верю, что жив. Потрогал голову — на месте. Пошевелил руками, потом ногами — двигаются. Надо выбираться. Подтягиваюсь — нестерпимая боль в позвоночнике.
Кое-как выкарабкиваюсь.
Сел у самолёта и начал размышлять. Искать меня не будут.
У конголезцев даже поисковой службы нет. Надо выбираться самому. Приказал себе не паниковать. Подумал: «Умирать не хочется. Я должен выжить!» Вспоминаю уроки выживания: без воды в жарких районах 3—5 дней, без пищи — до 10. Вот и топай к воде.
Посмотрел на часы — 13.00. Со времени взлёта прошло 2 часа.
Первую сопку по пути к реке перевалил без проблем. Вторую — тяжелее. На третьей — спёкся. Дыхания не хватает, сердце молотит. Стоп, думаю, а почему местные жители всегда ходят медленно? Раньше это даже раздражало, а тут понял: привычные к жаре, они берегут силы. Чего ж ты их тратишь? Пошёл медленнее. Очередная сопка, губы пересохли, язык как рашпиль.
А тут и солнце к закату. Шестой час. На экваторе ночь наступает обвалом. Надо приготовиться. На горушке нашёл дерево, чтобы спиной прислониться, примял траву, запомнил, с какой стороны солнце село, и приготовился отдохнуть. Не тут-то было. Прислониться к дереву не могу: спина болит, на жёсткой траве саванны и того хуже. Наступила ночь. Взошла луна. Она там огромная. Как-то веселее стало. Всё не в темноте. Час проходит, второй, и вдруг чувствую: роса. Но как её собрать? В ладонь? Пока до рта донесёшь, её и след пропал. Пытаюсь собрать капли росы платком — не получается. Листочки у травы узенькие, да и роса не обильная. Приспособился собирать капли на два вытянутых пальца. И пока более-менее язык намочил, наступило утро.
Встал, огляделся. Вижу, вдали облако. Нет, думаю, это не облако, это туман, значит, там река, значит, иду правильно. До реки добрался быстро, а спуститься не могу — берег крутой. Чем ближе к реке, тем выше трава. Жёсткая. Острая. Руками не раздвинешь. А тут ещё налетело на меня облако каких-то мелких мушек. Лезут в глаза, рот, нос, уши. Нырнул в лес — отстали. Пошёл дальше. Сворачиваю к реке и натыкаюсь на непроходимую живую изгородь из травы и кустарника. Да такую плотную, что и руки не просунешь. Подняться снова вверх уже нет сил, внизу зелёная стена. Прямо западня. Лёг на землю и начал думать. Чего ты, спрашиваю себя, паникуешь? Сердце у тебя здоровое, лёгкие в порядке, воля к победе имеется, а ты едва не помирать собрался. Ладно, должен же быть хоть какой-то выход к реке. И я пополз по склону. Налетел ветер, деревья качнулись, и сквозь кроны замечаю — мелькнул блик. Значит, река рядом. И пошёл я в атаку на заросли. Проваливаясь в какие-то ямы, освобождаясь от цепких лиан, продирался по сантиметрам. Когда пробился к реке и оглянулся, прибрежная растительность на склоне занимала порядка 25 м. Я пробивался два с половиной часа.
Африканские джунгли
Все силы отданы. Пить хочется. Нам сырую воду в Африке пить нельзя. Но что делать? Пить надо. Достаю платок, сложил вчетверо и попил чуть-чуть. Сразу много тоже нельзя. Сделал ещё несколько глотков. Умылся и полчаса блаженствовал. Но надо думать, что дальше делать. А мне ничего не остаётся, как плыть по реке. Сломал две сухие ветки у пальмы, связал их куском материи и опустил в воду. Вхожу в воду и чувствую — вода градусов двадцать пять. Сажусь верхом на свой плот и — вперёд! Казалось, самое трудное позади. Река небольшая, но быстрая. Прошёл один поворот, второй, а на третьем преграда — дерево поперёк. Плотик мой в одну сторону, я в другую. А шнурки ботинок цепляются за какую-то корягу. Решил не испытывать судьбу, сбросил ботинки и поплыл дальше.
В воде намного легче — не так спина болит, меньше нагрузка на позвоночник. Проплыл минут пять, как меня выносит на очередной завал. Их потом столько было, что я уже не считал. Что делать? Поднырнёшь — запутаешься в ветвях. Решил только перелезать. Сломав ноготь на пальце, с трудом перебираюсь, сваливаюсь в воду и, едва вздохнув от облегчения, попадаю в воронку. Крутило долго, но на глубину всё же не затащило. Выкарабкался.
Теперь, наученный, стараюсь держаться берега. Где мелко — иду. На преодоление препятствий, главным образом деревьев поперёк реки, приходилось тратить от пятнадцати минут до часа. Измотало так, что не заметил, как река влетела в глубокий каньон. Справа и слева — скалы, поросшие лесом, дикая природа; продолжаю плыть.
Весь день 5 июня я плыл по реке. Приближался вечер. Надо выкарабкиваться, а берега высокие. Но тут, к счастью, русло начало расширяться, и в небольшом затоне я увидел крохотный островок. Я — туда. Вылез, наломал какой-то травы, устроил себе ложе. Прилёг. Мысли одолевают.
Так я и не сомкнул глаз. Лежу, мучаюсь потихоньку, луна светит, и вдруг начинает темнеть. Тучи. Сверкнула молния. Ущелье, раскаты грома просто оглушительные. И в час ночи на меня обрушивается стена воды тропического ливня. Мгновенно промокаю до нитки. Час проходит, а дождь идёт. Второй — идёт, и конца не видать. Холодно. Что делать? Знаю, в воде теплее, но лезть в реку ночью боюсь, унесёт. Начинает бить озноб. И невольно вспоминаются уроки выживания. Если холодно, разводят костёр. В моем случае костёр исключается. Второе — выпить чего-нибудь горячего. Нечего... Хотя, постой, есть. Впервые в жизни я пью собственную мочу. И согреваюсь. Чувствую, как по животу, по спине пошло тепло.
Так я простоял до восхода солнца. Наступило 6 июня, которое я ознаменовал очередным заплывом. Плыл десять часов. Река вошла в предгорье, но преград по-прежнему хватало, и я уже был весь ободран о деревья. На руки было жалко смотреть. Плыл в одном комбинезоне, носки пришлось сбросить, много песку набиралось. И снова приблизился вечер, надо было искать место для ночлега. Нашёл. Однако ночевать пришлось на зарослях камыша, можно сказать, в воде. Берег здесь оказался неприступным.
Наступил четвёртый день. И опять — по реке. Весь день. И снова к вечеру нужно искать место для ночлега. Река уже вышла на равнину, и мне было легче выбраться на берег. Подплыл. Вышел на берег. Чувствую, кто-то здесь недавно был, ананасы собирал. Поищу и я. Но те, что близко, — зелёные.
И всё-таки нашёл пару более-менее, один съел, один оставил на утро. Пристроиться на ночь негде, земля каменистая, буграми. Единственное удобное место — след от лодки, которую здесь вытаскивали на берег. Тут и расположился. И снова ночь без сна. К полуночи замерзли ступни ног. Согревался так: встану с нагретого места, постою на тёплой земле, согрею ступни и снова ложусь, грею то спину, то левый, то правый бок. И так всю ночь.
День пятый оказался самым удачным. Начали попадаться следы человека. Сначала я увидел на реке вентерь (вентерь — рыболовная снасть). Правда, без рыбы. Потом второй. А там и сеть. Дальше гляжу — пирога у берега. Я туда. Смотрю, кто-то костёр жёг, кости рыб, клюв птицы. Рядом посадка маниоки — такого крахмального корня. Местные едят. Я попробовал — невкусно. Подумал было взять пирогу, но отказался от этой идеи. Управлять ею я не смогу, а при первом препятствии всё равно придётся бросить.
Поплыл. Смотрю на часы — около полудня. И почти сразу же послышался стук топора. Начал звать. Мне показалось, что громко. Стук прекратился. А потом слышу — вновь стук. Ладно, думаю, они, видно, боятся к реке подойти. Выхожу на берег в мокром комбинезоне, ободранный, в крови, на голове бог знает, что и вижу двух африканок. Я обрадовался, к ним, а они оторопели. Но не убежали. «Вы говорите по-французски?» — «Да». Вздох облегчения. Я объяснился по-французски, и они отвели меня в деревню. Причём та, что помоложе, пошла вперёд, и, когда мы с пожилой крестьянкой достигли деревни, навстречу высыпала экзотическая группа людей, вооружённых кто чем: мачете, копьями и ружьями. Показал документы. Назвал фамилию начальника штаба базы, он у местных пользовался большим авторитетом.
Угостили меня водой, которую я лишь пригубил, да и то из чувства уважения. А вот апельсин и ананас съел с удовольствием.
Привели меня в какую-то хижину и даже чистые простыни дали. И тут я впервые заснул...»
На этом мы закончим рассказ лётчика Дмитрия Петрова, а в заключение отметим, что он впервые в практике полётов посадил сверхзвуковой истребитель с неработающим двигателем на фюзеляж в африканских джунглях, остался жив и вышел к людям. В настоящее время Дмитрий Николаевич Петров живёт и работает в Москве.
Авторы учебника попросили лётчика дать рекомендации, как выжить в экстремальной ситуации и какие необходимо вырабатывать для этого в себе качества:
— постоянно учитесь побеждать в себе страх;
— если вы попали в ситуацию вынужденной автономии в природной среде, то оценивайте свои возможности с учётом климатогеографических условий и времени года;
— попробуйте найти наиболее верный путь выхода из создавшейся ситуации;
— не впадайте в панику, если встретились с неожиданным препятствием, а подумайте, как его преодолеть, сократив риск до минимума.
