Русско-ордынские войны
(XIII – XV вв.)

После нашествий Батыя, татаро-монголы не остались жить в побежденных ими русских областях, но ушли в степи и оттуда управляли Русью. Основой экономической зависимости Руси стал периодический сбор дани с подвластных территорий. Политическая зависимость выразилась в том, что правитель Золотой Орды становился верховным правителем Руси и арбитром в спорах князей. Право князя владеть своими землями подтверждалось особым письменным документом - "ярлыком". Эта система не нарушала традиционного порядка наследования власти. Если оно происходило мирно, ханы выдавали ярлык обычно беспрепятственно. Проблемы возникали при ссорах и междоусобицах. Тогда правитель Орды вмешивался (нередко с помощью военной силы) и действовал по своему усмотрению. Период с середины XIII века до первой половины XIV столетия был одним из наиболее мрачных и драматичных в истории Владимиро-Суздальской Руси. Национальная оборона надолго становится здесь важнейшим направлением государственной деятельности, заставляя правительство мобилизовать для этого все людские и материальные ресурсы.

Несмотря на то, что после нашествия Батыя Русь потеряла значительную часть военной мощи, сопротивление Золотой Орде не было полностью сломлено. Об этом свидетельствуют выступления против Орды в 1252, 1262, 1289, 1297 годах. Однако все они носили разрозненный характер и заканчивались поражением. Серьезной причиной неудач была неспособность князей Северо-Восточной Руси организовать совместный отпор. Более того, своей взаимной борьбой они усугубляли положение. Междоусобицы сопровождались неоднократными вторжениями татар. Их нередко приглашали и сами князья для решения своих споров. Особенно "отличился" в этом городецкий князь Андрей Александрович, который для сокрушения своих политических противников пять раз приводил в русские земли ордынские отряды.

Вторая половина XIII столетия отмечена по крайней мере четырьмя крупными ордынскими нашествиями, сопоставимыми по разрушительной силе с походами Батыя. Самым страшным из них стал поход ордынского полководца Дюденя в 1293 году. "Дюденева рать" смерчем прошла по Северо-Восточной Руси, разрушив 14 городов. По мнению ряда историков, учиненный ею разгром превзошел бедствия времен Батыя. Относительное спокойствие во Владимиро-Суздальской Руси наступило во времена правления московского князя Ивана Калиты (1328—1340 гг.). В междоусобной борьбе он одолел своих главных соперников - тверских князей и наладил мирные, предсказуемые отношения с Золотой Ордой. Период политической стабильности продлился и при сыновьях Калиты - Симеоне Гордом (1340-1353 гг.) и Иване Красном (1353-1359 гг.). Они сохранили главенство Москвы в Северо-Восточной Руси, поддержали мир и порядок в своих владениях. Затем на московский престол вступил князь Дмитрий Иванович, который не только положил начало активному и организованному сопротивлению Золотой Орде, но и нанес ей сокрушительное поражение.

Эпоха Дмитрия Донского (1363-1389 гг.)

В начальные годы правления Дмитрия Золотая Орда переживала серьезный кризис. Там началась длительная междоусобица. С 1357 по 1380 год у власти в Сарае побывало 25 ханов. В этот период происходит постепенная деградация военной организации татаро-монгольских войск. Они лишаются единого командования, стратегии, утрачиваются традиции инженерного искусства, характерного для армии Батыя. Войска Орды дробятся на отдельные отряды, способные на внезапный набег, но не на длительные и энергичные боевые действия.

Что касается войск московского князя, то в них, напротив, усиливается централизация и вводится не характерное для эпохи феодальной раздробленности единоначалие. Решение принимал уже не военный совет князей, а единолично великий князь Московский. Организационной единицей московского войска становится полк, а не княжеская дружина. Полки строились великим князем в соответствии с задачами боя. Командирами лучших полков назначались обычно не князья, а наиболее опытные воеводы. В вооруженных силах Московского княжества появляется и новая техника. Так, в правление Дмитрия Донского стали применяться пушки. Другими были и московские воины. За более чем тридцатилетнее спокойное правление Калиты и его сыновей подросло целое поколение, которое не испытало ужаса ордынских нашествий и не привыкло трепетать перед агрессорами.

В период внутренней междоусобицы в Орде отдельные ее отряды, лишенные единого руководства, действовали самостоятельно, в том числе и в набегах на Русь. Так, в 1365 году князь Тогай напал на Переяславль Рязанский, сжег его, но на обратном пути был настигнут рязанским князем Олегом и разгромлен. В 1367 году другой хан Пулат-Темир напал на нижегородские владения, но был отбит местным князем Дмитрием Константиновичем. В 1374 году нижегородцы перебили послов золотоордынского темника Мамая. В ответ золотоордынцы погромили русские поселения за рекой Пьяной. Борьба приобретала открытый и бескомпромиссный характер.

Битва на реке Пьяна (1377 год).

В 1377 году московский князь Дмитрий Иванович получил известие о том, что татары во главе с царевичем Арапшей готовят нападение на Нижегородскую область. Тогда он двинулся с войском на помощь своему тестю - судальско-нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу. Но Арапша все не появлялся. Дмитрий возвратился в Москву, оставив свои полки под Нижним. Их возглавил сын Дмитрия Константиновича князь Иван. Поджидая Арапшу, русские ратники расположились у реки Пьяна. Уверенные в своих силах, они вели себя крайне беспечно. Занимались охотой, пьянством, купанием в реке, бродили по окрестностям. Пример всем подавал князь Иван, который вместо укрепления дисциплины сам пировал с боярами.

Тем временем Арапша 2 августа 1377 года скрытно подошел к русскому лагерю. Разделив свою рать на пять полков, он неожиданно атаковал разомлевших от жары воинов, оружие и доспехи которых лежали в стороне, на телегах. Не способные сопротивляться ратники в смятении бросились к реке. Князь Иван утонул при переправе через Пьяну вместе с боярами и большинством воинов, другие были перебиты на берегу. От беспечности князя и его дружины пострадали прежде всего мирные жители. Одержав победу на Пьяне, Арапша устремился к Нижнему, сжег город и разгромил окрестности. На обратном пути его войско захватило Рязань. Нашествие сопровождалось массовым разорением сел и деревень. По свидетельству летописца, Рязанская и Нижегородские области были усыпаны пеплом. Особенно пострадал район реки Суры, где Арапша не оставил в целости ни одного селения.

Битва на реке Вожа (1378 год).

На следующий год Мамай послал на Москву сильное войско во главе мурзой Бегичем. Московский князь Дмитрий Иванович не стал дожидаться нападавших, а двинулся навстречу татарам. Оба войска встретились на реке Воже (правый приток Оки). Ни одна из сторон долго не решалась переправляться на противоположный берег первой. Наконец, 11 августа 1378 года конница Бегича перешла Вожу и устремилась на русское войско, пытаясь охватить его с флангов. На сей раз русские находились в полной боевой готовности. Они отбили атаку, а затем контратаковали конницу Бегича. Не ожидав встретить столь решительный отпор, ордынцы в беспорядке отступили, бросив свой обоз. Во время бегства многие воины утонули в реке. Наличие конницы и наступившая ночь позволили татарам оторваться от преследования и избежать полного разгрома.

Битва на Воже стала первой крупной победой русских над большим войском Золотой Орды. Она показала, что ордынская конница сильна лишь в первый момент боя, но не выдерживает стойкой обороны и решительных контрударов. Это сражение означало открытый вызов московского князя Дмитрия Ивановича золотоордынскому властителю Мамаю, который спустя два года во главе огромной армии (до 100 тысяч чел.) сам двинулся на Русь. В этом походе приняли участие не только татары, но и большое количество наемных отрядов из числа народностей Северного Кавказа, жителей генуэзских колоний в Крыму.

Куликовская битва (1380 год).

Собираясь в поход против Москвы, Мамай заключил союз с литовским князем Ягайло. Таким образом, силы Запада и Востока объединялись для совместной цели - уничтожения возрождавшейся на просторах Восточно-Европейской равнины славянской государственности. Альянс крупнейших соседей Москвы создал угрозу разгрома и расчленения Северо-Восточной Руси между Великим княжеством Литовским и Золотой Ордой.

Характерно, что и сам Мамай ставил несвойственные в прошлом для Золотой Орды задачи: разгром православной церкви и полное политическое подчинение русских земель. Его заявления, согласно русским летописям, не оставляли сомнений в подобных намерениях: "Христианство погубим, а церкви сожжем, а законы их изничтожим. Я не хочу так поступить, как Батый... приду на Русь и убью князя их... тут и осядем, и Русью завладеем, тихо и беззаботно заживем".

Наряду с Литвой, которая давно добивалась политического господства над всеми древнерусскими землями, Мамая поддержали и обосновавшиеся в Крыму генуэзские купцы, сыгравшие в прошлом значительную роль в организации крестовых походов на Восток. За ними стояла и римская церковь, основавшая к тому времени свое епископство в Крыму. По мнению некоторых историков, именно генуэзцы были вдохновителями похода Мамая. О серьезности их намерений свидетельствует тот факт, что среди Мамаевых войск отборную часть составляла наемная генуэзская пехота. Другими словами, Мамай выступал в качестве ударного тарана, за которым стояли самые различные силы и интересы. Таким образом, его конфликту Дмитрием выходил за рамки взаимоотношений Руси и Золотой Орды и касался судеб всей Восточной Европы. Речь шла о том, быть или не быть здесь русскому государству.

Осознавая серьезность столкновения, Дмитрий объединил силы многих князей. Вся центральная Великороссия поднялась на бой в едином объединительном порыве. Никогда еще не собиралось на Руси такого огромного войска (до 100 тысяч человек). Перед походом Дмитрий провел сбор информации о противнике. В Орду было направлено посольство Тютчева. Кроме того, в степь были посланы разведывательные отряды, захватившие "языков". Таким образом, московский князь получил необходимые сведения о замыслах своих соперников. Перед выступлением в поход московского князя благословил преподобный Сергий Радонежский. Так церковь освятила общенародное дело. Дмитрий сумел не допустить встречи своих противников. Он двинулся в степь навстречу Мамаю, не дав тому возможности объединиться с армией Ягайло, которая насчитывала порядка 30 тысяч человек, и силами враждовавшего тогда с Москвой рязанского князя Олега. По некоторым данным, Ягайло не хватило буквально одного дня для соединения с Мамаем. И кто знает, как повернулась бы судьба России, произойди это роковое объединение двух могущественных сил. При движении своих полков Дмитрий специально обошел стороной владения Олега, чтобы не дать тому повода выступить на стороне Мамая.

6 сентября русские полки подошли к Дону. За ним лежала бескрайняя степь. Здесь состоялся военный совет. Одни предлагали переправиться через реку и атаковать Мамая. Другие, резонно опасаясь быть отрезанными от родной земли находившимися у Дмитрия в тылу силами Ягайло и Олега, предлагали обождать. Выслушав все мнения, Дмитрий высказался за наступательные действия. "Любезные друзья и братья, - сказал князь. - Ведайте, что я пришел сюда не за тем, чтобы на Олега смотреть или реку Дон стеречь, но дабы Русскую землю от пленения и разорения избавить или голову свою за всех положить; честная смерть лучше плохого живота. Лучше было бы мне нейти... нежели пришед и ничто не сотворив, воротиться вспять. Ныне же пойдем за Дон, и там или победим и все от гибели сохраним, или сложим свои головы... за братью нашу христиан". Тем самым Дмитрий показал себя решительным и энергичным полководцем, а также последовательным политиком, не отступавшим от задуманного и не отдававшим инициативу своему противнику.

Русские полки перешли Дон и встали у устья впадавшей в него речки Непрядвы, на Куликовом поле. После этого Дмитрий велел сжечь мосты и стал готовиться к генеральному сражению. В тылу у русских была река, а по бокам лес. Это лишало ордынскую конницу традиционного для нее флангового обхода и вынуждало наносить несвойственный ей лобовой удар. Река в тылу у русских оберегала их от внезапного удара со стороны идущих на подмогу Мамаю сил Ягайло. Оценивая местность и возможные действия Мамая, Дмитрий правильно определил, что татары попытаются прежде всего атаковать левый фланг русского войска. Здесь была наиболее удобная для действий конницы местность. Кроме того, близ полка левой руки находилась донская переправа. Прорвавшись к ней, конница Мамая отрезала русским путь к отступлению и зажимала их в узком мешке между Непрядвой и лесом. Не случайно в дубраве, вблизи полка левой руки, Дмитрий расположил конный Засадный полк для возможного удара во фланг прорвавшейся ордынской коннице. Командовал Засадным полком двоюродный брат великого князя Владимир Андреевич, советником которого был опытный воевода Боброк.

Битва русских с войсками Мамая началась примерно в 11 часов утра 8 сентября 1380 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы. Перед битвой произошло единоборство богатырей. Русский инок Пересвет сразился с ордынским богатырем Темир-Мурзой. Оба витязя погибли. Затем в бой с передовым отрядом татар вступил сторожевой русский полк. Вслед за этим столкновением в сражение втянулись основные силы обеих сторон. Данный этап битвы отличался мощной атакой русского центра с последующим стремлением татар перенести удар на левый фланг. Битва отличалась упорством и ожесточением - сам Дмитрий сражался вместе с простыми воинами. Основная сила первоначального удара обрушилась на передовой полк, который почти весь был истреблен. Лишь стойкость владимирских и суздальских полков во главе с князем Глебом Брянским и воеводой Вельяминовым позволила предотвратить прорыв в центре, где находился Большой полк.

После этого Мамай перенес главный удар на левый русский фланг. Положение здесь временно выправил ввод в бой резервного полка под командованием князя Дмитрия Ольгердовича. Самым устойчивым оказался правый фланг русского войска, отразивший все атаки. Действиям конницы здесь препятствовала пересеченная овражками местность. Но на левом фланге натиск ордынского войска не ослабевал. Полк левой руки держался из последних сил. В третьем часу дня ордынская конница, перемолов левый фланг русских, стала просачиваться им в тыл.
Мамай уже готовился торжествовать победу, как вдруг из Зеленой дубравы с возгласом "Братья мои и друзья, дерзайте!" выехал воевода Боброк. "Русские воины выехали из дубравы, как выдержанные соколы ударяют на стаи гусиные, - писал автор "Задонщины", - высоко подняты знамена грозным воеводою. Были же воины свирепы, как львы, напавшие на овечьи стада". Яростный удар Засадного полка во фланг и тыл нападавшим переломил ход битвы. Не ожидавшие контратаки воины Мамая были опрокинуты. В наступление перешли полк правой руки и остатки Большого полка. Мамай не стал дожидаться окончательного разгрома своего войска и бежал с поля боя. Русские преследовали остатки золото-ордынской рати около пятидесяти километров, до реки Красная Меча. За эту победу Дмитрий получил почетное прозвище Донской, а Владимир Андреевич стал величаться Храбрым.

Потери с обеих сторон были огромны. Русское войско, по некоторым данным, потеряло около половины своего состава. Еще большие потери понесла армия Мамая. Но если в войске Дмитрия погибли русские люди, то у Мамая значительное число потерь пришлось на иноземных наемников. Использовав наемные людские ресурсы, Золотая Орда сохранила немалые собственные. Это позволило ей значительно легче, в сравнении с Русью, восстановить воинские силы после Куликовской битвы.

Ягайло, узнав о поражении своего союзника, спешно отступил. Олег же бежал в Литву. Тучи в тылу у русского войска рассеялись. Дмитрий не до конца воспользовался плодами своей победы. Понеся огромные потери и не имея опыта "степных" операций, он не предпринял похода в саму Орду, а вернулся домой. Видимо, он опасался оставить у себя в тылу силы Ягайло.

Победа на Куликовом поле имела судьбоносное значение. Впервые князь возглавил общенациональное движение за независимость. Дмитрий не ограничился обороной своего удела, а вышел в степь и бился, защищая от нашествия всю Русскую землю. Так в народном сознании Москва утвердилась не только как символ могущества, но и как центр национального сплочения. Эта победа, став первым коллективным подвигом объединившегося народа, дала почувствовать русским свое единство и силу. Нация вновь обретала уверенность после периода исторических неудач и унижений.

Битва получила широкий международный резонанс. В Восточной Европе весомо дала о себе знать новая сила, которую уже не могли сокрушить ни литовский князь, ни золотоордынекий хан. Москва вышла на историческую сцену. "Кликнуло диво в Русской земле, велит послушать разным землям, ударила слава к Железным воротам, к Риму и к Кафе по морю, и к Тырнову, и оттуда к Царь-граду на похвалу: Русь великая одолела Мамая на поле Куликовом", - так описывает это событие "Задонщина". Сообщения о Куликовской битве присутствуют во многих европейских и восточных (египетских, персидских и других) летописях. Далеко не случайно германский историк XV века, иерарх католической церкви Альберт Кранц назвал эту победу русских "величайшей в памяти людей". По меткому выражению историка В.О.Ключевского, именно на Куликовом поле родилось Московское государство.

Взятие Москвы Тохтамышем (1382 год).

Вскоре после Куликовской битвы Мамай был свергнут ханом Тохтамышем, который захватил власть в Золотой Орде. Используя ее еще немалые воинские ресурсы, Тохтамыш летом 1382 года совершил стремительный поход на Москву. Хана поддержал суздальский князь Дмитрий Константинович, пославший в ханское войско своих сыновей. Вернувшийся из Литвы рязанский князь Олег, опасаясь за свои владения, показал армии Тохтамыша броды на Оке. Московский князь Дмитрий Донской не ожидал этого нападения. Не имея под рукой значительных сил, он покинул свою столицу для сбора ратников. Обороной Москвы руководил литовский князь Остей. В летописи сообщается, что при этой обороне Москвы в русском войске впервые были применены пушки. Москвичи отбили первый приступ, но затем поверили хану и сыновьям суздальского князя, обещавшим не трогать города, и 26 августа открыли ворота и впустили ордынцев, за что были жестоко наказаны. Войска Тохтамыша сожгли и ограбили Москву, уничтожив там 24 тысячи человек.

После этого хан Золотой Орды рассыпал свое войско своеобразным веером из конных отрядов, которые захватили Владимир, Звенигород, Юрьев, Переяславль. Однако под Волоколамском один из отрядов ордынцев потерпел жестокое поражение от дружины князя Владимира Андреевича Храброго. Узнав о наличии у русских крупных сил, хан испугался возможной засады и велел войскам начать поспешный отход из московских пределов. Победа под Волоколамском остановила нашествие Тохтамыша на Русь. И все же оно вынудило Дмитрия Донского опять признать свою зависимость от Золотой Орды.

Нашествия Тамерлана (1395 г.) и Едигея (1408 г.)

После нашествия Тохтамыша наступило определенное равновесие. Золотоордынский хан не имел возможности восстановить былую власть над Русью. Русь же не могла окончательно освободиться от вассальной зависимости. Понеся огромные потери в 1380-1382 годах (оценочно - до 75 тысяч человек), Северо-Восточная Русь была серьезно истощена и попала в весьма опасную ситуацию. Стремясь и дальше ослабить Москву, Тохтамыш начал поддерживать в противовес ей суздальско-нижегородских князей. Кроме того, он взял в заложники старшего сына Дмитрия Донского - Василия, которому удалось лишь бегством спастись из ордынского плена.

Однако Тохтамыш, стремясь расширить свою власть на юге, ввязался в войну против среднеазиатского правителя Тимура. Это противоборство оказалось для него роковым. Подобным поворотом событий в полной мере воспользовался московский князь Василий I (1389-1425 гг.). В обмен на союз с Тохтамышем против Тимура Василий добился от испытывавшего военные затруднения хана получения ярлыка на Нижегородское княжество. Местный князь Борис Константинович пытался оказать сопротивление, но безуспешно, поскольку его бояре перешли на сторону Василия. Так был ликвидирован важный очаг сепаратизма, что значительно укрепило позиции Москвы.

Сам же Василий не оказал существенной помощи своему союзнику. В кампании против Тимура войско московского князя хотя и действовало в союзе с ханом, но от столкновения уклонилось. После разгрома Тимуром армии Тохтамыша в битве за Волгой (южнее Камы) в 1391 году Василий спешно отступил в свои владения. В апреле 1395 года Тимур разгромил войска Тохтамыша в битве у Терека. После этого Золотая Орда попала фактически в вассальную зависимость от Тимура, который посадил на ее престол своих ставленников.

В августе 1395 года войско Тимура вторглось в российские пределы и овладело Ельцом. Василий I собрал рать для отражения грозного нашествия. Но неожиданно войско Тамерлана задержалось в Ельце, а затем покинуло этот город и отступило. Согласно легенде, 26 августа, находясь в Ельце, Тамерлан увидел сон о надвигавшемся на него сильном войске. Испугавшись грозного видения, он покинул границы Руси. Это произошло в тот самый день, когда москвичи встречали крестный ход с Владимирской иконой Божией Матери, прося ее даровать победу своему войску. С тех пор 26 августа (по старому стилю) в России отмечается церковный праздник - день Сретения Владимирской иконы Божией матери. На месте встречи москвичами иконы Владимирской Божией матери был основан Сретенский монастырь.

Согласно другим сообщениям, Тамерлана остановило сообщение о восстании у него в тылу черкесов и других покоренных им народов. В целом же сфера военных походов Тимура ограничивалась южными регионами - Средней Азией, Ираном и Малой Азией. Поход на север, против Золотой Орды, был вызван прежде всего нападениями Тохтамыша. Разгромив своего главного противника, Тамерлан вряд ли намеревался воевать с Русью. Поход против Руси был скорее демонстрацией силы и не преследовал более серьезных целей.

В любом случае появление на исторической сцене Тимура оказалось весьма благоприятным для Руси. Он нанес Золотой Орде такое поражение, от которого она уже не оправилась. Фактически это было время реального освобождения Руси от вассальной зависимости. Более того, ставленники Тимура в Золотой Орде разгромили на Ворскле войска литовского князя Витовта, остановив его натиск на восток, что в тех условиях было крайне важно для Москвы. Более десяти лет Золотая Орда была не опасна московскому князю. Дипломатичный Василий сумел, не пролив ни капли русской крови, с наибольшей выгодой воспользоваться ситуацией - округлил собственные владения и избавился от вассальной зависимости, перестав платить дань Орде. Более того, Василий установил в тот момент союзные отношения с ордынским ханом Шадибеком и мурзой Едигеем, которые в начале XV века помогли московскому князю в борьбе с литовцами.

Однако русско-ордынский союз был непрочен. Лидеры Орды прежде всего стремились истощить Москву и Литву взаимной борьбой. Когда же Витовт и Василий заключили мир, Едигей не стал дожидаться роста могущества своего союзника и нанес ему удар в спину. Дав знать Василию, что он выступает в поход против литовцев, ордынский полководец в ноябре 1408 года совершил внезапный набег на Москву. Застигнутый врасплох Василий Дмитриевич уехал в семьей в Кострому, поручив оборону столицы своему дяде - герою Куликовской битвы князю Владимиру Андреевичу Храброму. Едигей возлагал надежды на сепаратизм Твери и потребовал от нее военной поддержки. Но тверской князь Иван Михайлович не стал помогать захватчикам. Тем не менее Едигей все же решил зимовать под Москвой, чтобы одолеть ее защитников с помощью голода. Но в то время в Орде начались междоусобные столкновения. Это вынудило Едигея снять осаду и отправиться на защиту своих улусов. Уходя, он взял с Москвы большой откуп в размере 3000 рублей. Данный поход стал последним крупным нападением Золотой Орды на Русь.

Борьба с Казанским ханством, Ногайской и Большой ордой

Вскоре после нашествия Едигея огромная в прошлом Золотая Орда окончательно раскалывается на ряд самостоятельных образований: Сибирское, Казанское, Астраханское, Крымское ханства, Большую и Ногайскую орды. Но набеги со стороны бывшей державы Батыя не прекратились. Они даже резко возросли в 1430-1450 годах во время крупной междоусобной войны, охватившей Московское княжество в годы правления Василия II Темного (1425—1462 гг.).

Наибольшее беспокойство причинил московским владениям хан Улу-Мухаммед, основавший на месте Волжско-Камской Болгарии Казанское ханство. В 1439 году он на протяжении десяти дней осаждал Москву, но был вынужден отступить. В 1444 году войска Улу-Мухам-меда захватили Нижний Новгород и совершили набег на Муром. В 1445 году в сражении близ Суздаля в плен к казанским татарам попал сам Василий II. Это был первый случай пленения московского правителя в битве с иноземными захватчиками. Несмотря на победу, Улу-Муххамед не располагал значительными силами для похода на Москву. Ограничившись недолгой осадой Владимира, он удалился из московских пределов с знатными пленниками. За Василия II был потребован выкуп в 200 тысяч рублей. Эту астрономическую по тем временам сумму пришлось выплачивать всему населению.

При Василии II отношения с татарами приобретают новый оттенок. Часть татарских руководителей стала рассматривать Москву как сильный политический центр, способный заменить Золотую Орду. Некоторые переходят со своими подданными на службу к московскому князю и начинают охранять его границы (например, касимовские татары). В состав русской знати вливаются представители татарских родов. Переход татар на службу в Москву усилил боеспособность ее войска.
Впрочем, тесная служебная, родственная и духовная связь татарских верхов с Русью началась гораздо раньше. Так, еще в XIII столетии некоторые представители Золотой Орды стали принимать христианство и переезжать жить в российские пределы. Известен, например, племянник Батыя, ордынский царевич, нареченный в православии именем Петр. Его потомком стал знаменитый иконописец Дионисий. На службу к Ивану Калите перешел татарский мурза Чет, среди потомков которого был царь Борис Годунов. На Куликовом поле одним из полков Дмитрия Донского командовал Андрей Серкизович, геройски сражавшийся и павший в этой битве. Он был сыном татарского царевича Серкиза (Черкиза).

В конце 40-х и в 50-е года XV века наибольшую активность в набегах на московские земли проявляла Ногайская орда. В 1449 году набег ногайцев был отбит касимовскими татарами. Но спустя два года военная удача выпала и на долю ногайцев. Летом 1451 г. ногайский царевич Мазовша совершил из-за Волги набег на Москву. Этот поход оказался неожиданным для князя Василия II. Он не успел собрать значительное войско и выступил к Коломне с небольшими силами. Узнав, что ногайское войско уже близко, Василий уехал в Москву, поручив оборону на Оке князю Ивану Звенигородскому. Однако тот вскоре малодушно покинул позиции со своими войсками. Путь на Москву был открыт. Великий князь со старшим сыном Иваном уехал из столицы, поручив ее оборону жене Софье Витовтовне и младшему сыну Юрию.

Тем временем Мазовша беспрепятственно переправился через Оку. 2 июля его войска появились у стен Москвы и тут же зажгли посады. Время было жаркое, сухое, и пламя быстро объяло город со всех сторон. Несмотря на дым и огонь, осажденные отбили попытку ногайцев овладеть Кремлем. Когда пожар утих, москвичи сделали вылазку из Кремля и дотемна бились с отрядами Мазовши. Затем осажденные отошли в Кремль, готовясь отражать новый приступ. Но когда встало солнце, ногайцев уже не было в городе. Они отступили. По словам летописи, Мазовша опасался подхода к осажденным войск Василия II и решил заблаговременно отступить, увезя на легких повозках награбленную добычу. Последующие набеги ногайцев отражались уже в районе Оки.

Окончательное торжество Москвы в войнах против наследников Орды в XV веке пришлось на время правления Ивана III (1462-1505 гг.). В 1467 и 1469 годах он переходит в наступление против Казанского ханства и проводит два похода на Казань, вынуждая ее прекратить набеги. Но в 1470-е годы обстановка вновь обострилась. Всплеск ордынской активности связан с именем хана Большой орды Ахмата. Стремясь добиться от московского князя вассальной зависимости, Ахмат заручился поддержкой Литовского княжества. Заключив союз с литовским князем Казимиром IV, хан в 1472 году атаковал московские рубежи. Он разрушил город Алексин на Оке, полностью истребив его жителей. Но переправиться через реку хан не решился из-за подхода к ней крупного московского войска (до 180 тысяч человек, по данным псковской летописи) и ушел обратно в степи.

Стояние на реке Угре (1480 год).

Обострение внутриполитической обстановки в Московском княжестве, где вспыхнул мятеж против Ивана III его братьев Бориса и Андрея Большого, побудило хана в 1480 году совершить еще одну попытку подчинить себе Русь. Летом 1480 года хан двинулся в новый поход. В июне Ахмат подошел к Оке. На другом берегу реки ханское войско встретила рать во главе с братом великого князя Андреем Меньшим и его сыном Иваном Молодым. 23 июня в поход выступил и сам Иван III. В тот же день в Москве состоялся торжественный молебен иконе Владимирской Божией матери, с заступничеством которой москвичи связывали чудесное избавление от нашествия Тимура в 1395 году.

Когда Ахмат понял, что берега Оки надежно защищены, он предпринял маневр в сторону реки Угры, где надеялся соединиться с литовцами. Угру русские называли Поясом Богоматери, которая охраняла московские владения. Обеспокоенный этим маневром Иван III выехал в Москву на совет с митрополитом и боярами. Он также решил удалить семью в более безопасные места и прислал сыну грамоту с приказанием вернуться в столицу. Но Иван Молодой отвечал, что лучше умрет в бою, чем позорно бросит войско. В Москве же митрополит Геронтий и многие бояре высказались за решительные действия против Ахмата. Интересно в этом отноше¬нии послание архиепископа Вассиана, который осудил Ивана III за малодушие, недостойное "русских стран христианского царя". В это критическое время мятежные братья великого князя прекратили усобицу и согласились совместно выступить против Ахмата. Вскоре к войску выехал и Иван III.

Тем временем Ахмат стал форсировать Угру, но его попытки были отбиты русскими войсками. После нескольких дней боев началось знаменитое "стояние на реке Угре", в течение которого ни одна из сторон не решалась атаковать первой. Если положение Ивана III укрепилось подходом войск его братьев, то у Ахмата ситуация складывалась не лучшим образом. Помощь от литовцев так и не пришла. На их владения в то время совершил набег крымский хан Менгли-Гирей, союзник московского князя. Наступила поздняя осень. Выпал снег. Когда замерзла Уфа, Иван III решил не испытывать судьбу и начал отвод войск на подготовленные позиции к Боровску. Ахмат же подумал, что русские стремятся заманить его на тот берег для решающей битвы, к которой хан был уже не готов. 11 ноября его войско тоже начало отступление. Две армии, словно устав от двухсотлетнего соперничества, без оглядки расходились по домам. Эпоха русско-ордынских войн заканчивалась. Через несколько месяцев Ахмат погиб, а Большая орда в начале XVI столетия была разгромлена Крымским ханством и прекратила существование. 1480 год, таким образом, считается годом окончательного освобождения Руси от ордынского владычества.

Расправившись с Ахматом, Иван III спустя семь лет (в 1487 году) организует поход против Казанского ханства. 18 мая Казань была осаждена русским войском во главе с воеводой Даниилом Холмским. 9 июля 1487 года Казань капитулировала и признала свою вассальную зависимость от московского князя. Так, в годы правления Ивана III Москва избавилась от угрозы с востока и юга, что позволило ей начать наступательные действия на западе (речь идет о русско-литовских войнах).

Однако опасность агрессии не исчезла. Нападения "наследников" державы Батыя, прежде всего Крымского ханства, продолжались в дальнейшем еще не одно столетие. В целом, распад Золотой Орды превратил ее пространства в зону конфликтов, предопределив нестабильность отношений Москвы с кочевым миром. Одни племена и родовые кланы враждовали с ней, другие, напротив, искали у нее поддержки и защиты от соседей. Все это волей-неволей втягивало Россию в дела на территории исчезнувшей Орды, что выразилось в русско-крымских войнах.

По материалам портала "Великие войны в истории России"